О`Санчес - Одна из стрел парфянских

Ф-фис-с-с-ж-ж!!! – Стилет мелькнул с такой быстротой, что Гром успел уклониться лишь в четверть последнего мгновения. Невероятная мощь броска вогнала стилет в бронированное стекло почти на вершок, так что вынуть его оттуда было уже не в силах человеческих. Впрочем, ни Гром, ни его противник, даже не попытались этого сделать, а в руке у Белого Шума, как по волшебству, оказался еще один точно такой же стилет, тонкий и сверхпрочный, равно способный разрушать слабую плоть и тугую броню.

Гром собрался, было к атаке, но вместо этого упал вдруг на колено, потом на четвереньки. Белый Шум метнулся назад и влево, но старик не преследовал его, лишь вскочил на ноги и выставил вперед руки с когтями… Что-то не то… Белый шум пошел по кругу, аккуратно, по незаметной спирали, настороженный до предела, готовый нападать и защищаться… Нет, это падение не было финтом, либо ложной атакой со стороны старика… Оп! Опять свалился. Человек не может так натурально играть судороги на лице… Шум снова метнул стилет и снова старик избежал удара, перекатился по полу… Белый Шум прыгнул, отбросив ненужную осторожность – он понял, что нет здесь ловушки для него – хлестнул крест накрест ударом эспадрона… Со звоном взлетели по сторонам два перерубленных когтя, но этот чертов Гром сумел-таки отбить удар и откатился, по-прежнему невредимый.

Муть застилала глаза, сердце скрежетало в груди, а мозг просил смерти, но Гром был опытен и упрям… Только два человека во всем подземелье понимали, что происходит: где-то далеко, за тысячи километров отсюда, кто-то из сатанистов держит в руках куклу, изображающую Грома, с заправленной внутрь частицей его естества, волосами, слюной, хотя бы даже кусочком ногтя… И колет ее специальной иглой… Ар Бобар подал туда сигнал с выгодной ему информацией и теперь пожинал плоды… Но почему старик до сих пор жив???

Это была неодолимая смерть, однако Гром, похоже, умел сопротивляться даже такому чуду. «Выжить! Выжить!» – вопила в голове единственная мысль и повинуясь ей, старик держался, на одном лишь упрямстве и с помощью невероятных своих рефлексов, отклоняя от себя другую, близкую, «оружейную» смерть… Но даже и ему не найти было мгновения, чтобы обнажить спасительный меч: очень уж быстро и умело наседал в атаке Белый Шум.

О… Боль и ужас внезапно оборвались, прекратились, и Гром нанес удар, снизу вверх, пропоров уцелевшими когтями живот, грудь и горло Белого Шума, уже поверившего было в свою победу…

Мана… мана в подземелье стала другой… Старик втянул воздух трепещущими ноздрями, обнял его раскаленными легкими… Все понятно… Разлеживаться некогда…

Гром вскочил. Отбросить перчатки было делом одного мгновения… Ничто его больше не занимало: ни коварный Ар Бобар, ни козни сатанистов, едва-едва не прикончивших его только что, ни гонорар, ни чужие потроха под ногами…

Гром выхватил из под рубашки черный цилиндр, щелк – и вот уже в руках его меч со странным темным клинком… Одним круговым движением Гром прорубил арку в толстенном, в руку толщиной, бронированном стекле ограды и, ни на что больше не обращая внимания, помчался по крутым ступенькам на верх амфитеатра, к южному входу: там – чисто, он это чуял.

Со стороны северного входа ворвался в подземелье то ли вой, то ли свист, огромная стальная дверь-плита покрылась инеем и лопнула, посыпалась внутрь бесформенными кусками.

– Оллы!!! Измена!!!

Оллы были стремительны и неудержимы. Очень похожие на людей, а все-таки не люди, неумолимые и беспощадные, могущественные и…

– Всем не двигаться! Любое движение карается смертью. Не двигаться! Пять смирных будут прощены!

В ответ полыхнула волна крутого, без малого – артиллерийского огня.

Четыре десятка тяжело вооруженных оллов стоили целой армии землян в лучшие годы земной истории, казалось абсолютно бессмысленной любая попытка противостоять столь сокрушительной мощи, но и в подземелье собрались люди не сказать, чтобы самые смирные в покоренном оллами мире. Всем им, включая неразумную спутницу Жеки Чумы, терять в этой пиковой ситуации нечего, в пятерку смирных попасть никто не надеялся, а вооружены они были поголовно и совсем неплохо по земным меркам.

Гром запросто вырубил своим удивительным мечом дверь южного входа (оллы прошляпили, как обычно, это земляне коварны, а оллы – просто сильны), и обернулся.

Несколько секунд он щурился на всполохи разноцветного огня в огромном зале: похоже, киборги вырвались из своего загона и веселятся наравне со всеми… потом примерился и рубанул одну из каменных колонн: куда-то в зал, на чьи-то головы, посыпались глыбы потревоженного свода…

– Это вам на память от Грома.

Старик повернулся, было уходить, но замер вдруг, задумался коротко. И захохотал.

– А зачем вам память от Грома? А ЗАЧЕМ ВАМ ВООБЩЕ ПАМЯТЬ О ГРОМЕ?

Старик потянулся левой свободной рукой и вытащил из-под рубахи второй такой же цилиндр-рукоятку. Щелчок – и в левой руке тоже меч, почти брат-близнец правому.

Энергетическая завеса от оллов, сатанистов, случайных и прицельных выстрелов действовала, ничто не мешало Грому двигаться и смеяться. Он подошел к краю амфитеатра, полюбовался сверху на людской и олловский котел, кипящий огнем и смертью, смеясь, раскинул руки с мечами и спрыгнул вниз. И вышел через противоположный северный вход. Один. Живых за ним не осталось.

Но, как оказалось впоследствии, память о Громе Небесном все-таки не умерла.

Прошло множество лет…

…Стало быть, я могу смело докладывать Его Величеству, что отныне внешней угрозы ему, его божественному семейству и династии, как таковой, а следовательно и всей цивилизации – не существует. Так?

– Да, ваше Святейшество. Внешней угрозы нет – отныне и во веки веков!

– Вы словно подчеркнули слово «внешней», генерал… Или мне это послышалось?

Глава имперской службы безопасности поежился: очень трудно выдерживать взгляд проклятого колдуна. Но он не привык, чтобы кто-нибудь еще, кроме его Величества, разговаривал с ним вот так, сверху вниз…

– Ваше Святейшество – первый употребили слово «внешней». Видимо вы имели в виду внутридинастические проблемы, но это уже по вашему ведомству, не по моему.

Его святейшество опустил глаза долу. Если вот так, в его теперешнем состоянии, продолжать смотреть в эти наглые волчьи глазенки, генерал весьма быстро ощутит, что даже его могучие обереги – не очень-то надежная защита от святейшего гнева. Но что поделаешь, если брат благоволит ему, его Императорское Величество Сэт Первый. И в ближайшие несколько сотен, а то и тысяч лет, смены тронных геральдических вывесок не будет, несмотря на то, что Его Императорское Величество пока бездетен. Не будет и не должно быть никаких «дворцовых» перемен. У Государя власть абсолютная, а ему, святейшему Вардолу, делегирована духовная во всех пределах местного Земного шара, что не так уж мало. Все справедливо, он младший брат, их ветвь наследования самая прямая. Прямизну всегда готовы оспаривать дядья, братья отца, их родители, родственники второй жены покойного императора, все они имеют отпрысков, но корона и скипетр у брата, брат молод, наука не стоит на месте, стало быть и правота – его…